Икона Богородицы Тамбовская (Уткинская)ПРАЗДНОВАНИЕ:29 апреля ИСТОРИЯ В 1686 году святитель Питирим приехал в Тамбов и вместе с прочими святынями привёз список (копию) иконы Божией Матери, именуемой Ильинско-Черниговской, считающейся покровительницей Юго-Западного края. Поэтому поставлена была икона на юго-западных городских воротах. Со временем икону стали называть Тамбовской, тем более что в иконописном образе были некоторые отличия от Ильинско-Черниговской: по обе стороны от Богородицы, справа и слева, были изображены предстоящие: святой Алексий, человек Божий, и преподобная Евдокия. Предполагают, что это Небесные покровители родителей епископа Питирима, и, вполне возможно, что сам он и написал образы этих святых. Позже на месте юго-западных городских врат соорудили небольшую деревянную церковь во имя святых апостолов Петра и Павла. В этой церкви и пребывала икона. А когда купец Иван Уткин построил на свои средства в 1771–1778 гг. каменную Архидиаконо-Стефаниевскую церковь, то Тамбовскую икону перенесли сюда и поместили в алтаре над жертвенником. Церковь в народе стали называть по имени строителя Уткинской, а икону впоследствии совершенно забыли. Но Царица Небесная сама о себе напомнила. В начале XIX века одному калужскому заштатному священнику, который страдал болезнью ног и не мог ходить, во сне явилась именно эта икона Божией Матери, и было сказано: «Отыщи эту икону. Молись перед ней, и ты получишь исцеление». После этого сна священник получил некоторое облегчение от своей болезни, так что смог ходить, и тотчас принялся разыскивать увиденную во сне икону. Посетив разные селения и города, он, наконец, добрался до Тамбова, где, осмотрев все церкви, обнаружил ту самую виденную во сне икону в алтаре Уткинского храма, а после молитвы перед ней получил совершенное исцеление. Этот случай стал широко известен в городе, и после него было ещё несколько чудесных исцелений горожан. Тамбовская икона снова стала известна, и когда в 1835 году старая Уткинская церковь был значительно расстроена, то по просьбе горожан правый придел освятили в честь Тамбовской иконы Божией Матери. С течением времени благодарные тамбовцы усердно украшали икону: появилась роскошная сребропозлащённая риза, множество драгоценных камней. Случаи исцеления, бывшие от иконы, не успевали записывать. В 1888 году по распоряжению Святейшего Синода из всех церквей города 16 апреля в честь Тамбовской иконы стал совершаться крестный ход, а в 1900 году саму церковь стали именовать Богородичной. После революции тамбовские храмы разорили, пострадала и чудотворная икона. С иконы сняли ризу, выковыряли камни, а сама она бесследно исчезла. В городе имеются чтимые списки чудотворного образа. МОЛИТВЫТропарь Пресвятой Богородице пред иконой Ея «Тамбовской»глас 4 Днесь све́тло красу́ется град Тамбо́в,/ и святи́тель Христо́в Питири́м ра́дуется./ Сия́ет бо ны́не чудесы́ ико́на Твоя́, Влады́чице,/ ю́же из первопресто́льнаго гра́да Москвы́ святи́тель принесе́,/ и ди́вное лю́дем явля́ет Твое́ заступле́ние,/подаю́щи исцеле́ние всем, с ве́рою к Тебе́ притека́ющим./ Те́мже уми́льно вопие́м Ти:/ спаса́й нас ико́ною Твое́ю,// Де́во Всепе́тая. Перевод: Сегодня светло ликует город Тамбов и святитель Христов Питирим радуется. Потому что чудесно сияет сейчас икона Твоя, Владычица, ее же из первопрестольного города Москвы святитель принес, и являет людям Твое удивительное заступление, подавая исцеление всем, прибегающим к Тебе с верой. Потому смиренно взываем к Тебе: «Спасай нас иконой Твоей, Дева, Воспеваемая всеми». Кондак Пресвятой Богородице пред иконой Ея «Тамбовской»глас 3 А́нгели Бо́жии и вси святи́и на Небеси́ ны́не ра́дуются,/ ви́дяще сла́ву Твою́, Пречи́стая Де́во./ Ве́рнии бо лю́дие пред ико́ною Твое́ю/ прино́сят Тебе́ благода́рственныя моли́твы,/ ра́ди ми́лости и щедро́т, явле́нных всем нам,/ наипа́че же гра́ду на́шему./ Потщи́ся, Богоро́дице Де́во,// и в пре́дния дни спаса́ти нас Твои́м заступле́нием. Перевод: Ангелы Божии и все святые на Небесах сейчас радуются, видя славу Твою, Пречистая Дева, поскольку верующие люди перед иконой Твоей приносят Тебе благодарственные молитвы за милость и сострадание, явленные всем нам, более всего же городу нашему. Постарайся, Богородица Дева, и в будущие дни спасать нас Твоим заступлением.
Житие, написанное Епифанием Премудрым
Сергий Радонежский. Имя это сохранилось в народной памяти благодаря житию, созданному в 1417 - 1418 годах. Написал его монах Епифаний Премудрый (ум. 1420), выдающийся деятель русской культуры. Он постигал богосливие в Ростове, в Григорьевском затворе, в обществе Стефания Пермского, затем много путешествовал, совершил паломничество в Святую землю. В конце жизни поселился в Троице-Сергиевом монастыре, был свидетелем деяний и последних дней жизни его основателя и настоятеля Сергия Радонежского.
Житие посвящено личности выдающейся: Сергий Радонежский не просто священнослужитель, причисленный к лику святых, а человек, жизнь и дела которого оказали определяющее влияние на всю последующую жизнь народа русского, а его житийное изображение - на русскую литературу и культуру в целом.
Автор жития стремится писать «невидимо на разумных скрыжалех, сердечных», а не на «чювственых хартиах». Стиль плетения словес, которым в совершенстве владел Епифаний Премудрый, делал русский литературный язык ярким, выразительным.
Епифаний Премудрый хотел донести до читателя главное: образ человека, который не мыслит своей жизни без постоянного, каждодневного труда, человека высочайшей нравственной, внутренней, духовной силы. Сергий Радонежский всегда спешил на помощь другим, не гнушался никакой, даже самой грязной и неблагодарной работой, «без лени всегда в подвигах добрых пребывал и никогда не ленился». Подвижником добрых дел и предстаёт Сергий Радонежский в сочинении Епифания - замечательном произведении древнерусской литературы.
XIV век - пунктиром
Вскоре после монголо-татарского нашествия был проведена первая перепись населения. По спискам ордынцы определяли выход дани и количество человек, которые уводились в ордынские вспомогательные войска. Под перепись не попадали только священнослужители. Именно с этого времени начинается значительный рост числа монастырей в русских землях.
До второй половины XIV века монастыри не были общежитийными. Каждый монах имел своё хозяйство, питался отдельно, жил в отдельной келье, с остальной братией встречался только для молитвы.
Княжеские междоусобицы, начало возвышения Москвы, постоянный сбор дани для выплаты в Орду - вот основные черты исторического времени, в которое было суждено начинать свой путь мальчику Варфоломею, будущему святому Сергию Радонежскому. Епифаний Премудрый упоминает события, случившиеся при жизни святого. Среди них Ахмылова рать (1322 год), приведённая на Русь Иваном Калитой, когда был разорён город Ярославль и окрестные земли. Именно во время княжения Ивана Даниловича Калиты (1325 - 1340) после подавления тверского восстания 1327 года Москва подчинила себе и Ростовское княжество. Вотчины местных владельцев были конфискованы в пользу служащих Москве бояр. «Обнищал и оскудел» отец Сергия Кирилл, славный боярин ростовский, от преследований переселившийся в тихий Радонеж. Монгольское владычество оставляло свои следы на жизни всей русской земли.
Варфоломей становится Сергием Радонежским
В соответствии с житийным каноном Епифаний начинает свой рассказ с описания детства отрока Варфоломея. Ещё в утробе матери он был отмечен причастностью к божественным таинствам. Чудесным образом он постиг грамоту, получив из рук таинственного старца маленькую просфору. Став взрослым, Сергий - сын знатных родителей - отказывается от мирской, суетной чести и ищет смирения и покорности воле Божией. Вместе с братом Стефаном они основывают Троицкий монастырь. Но брат не выдерживает тягот пустынножития и уходит в Москву.
Для Сергия начинаются дни, месяцы и годы полного одиночества, годы борьбы с тёмными силами, которые православным человеком осознаются как силы дьявола. Ни один из вступивших на путь духовного совершенствования не может избежать этой борьбы. Лишь при неуклонном стремлении к Свету, при строжайшей дисциплине духа с годами устанавливается внутреннее равновесие, каждый подвижник находит меру своего постоянного горения. Это труднейшее время, которое требует от Сергия напряжения всех духовных и физических сил. Епифаний передаёт, что Преподобный сам рассказывал своим ученикам о посетивших его видениях: бесовских полчищах и явлениях сатаны. Являлись ему и посланники светлых сил. Сохранилось предание о том, как однажды книга, открытая на житии Богородицы, просияла Светом Небесным, так что Сергий мог читать её и без лампады.
Сергий духом постиг, что всё живое сотворено Господом. У него исчез даже страх перед дикими зверями. Огромный медведь приходил к дому Сергия, но святой не пугался его, а делился с ним своим хлебом.
«Общежительный» устав
Слухи о подвижническом житии молодого инока скоро разнеслись по окрестности, и стали навещать его люди, прося совета, приходили ученики. Сергий никому не отказывал, но предупреждал о трудностях жизни в пустыне. Когда Сергий становится игуменом Троицкого монастыря, он в 1354 году меняет правила жизни в монастыре: вводит в нём «общежительный» устав.
Отныне земля и имущество монахов стали общими. В этом был очень глубокий смысл. В монастырь приходили люди разных социальных групп, с разным имущественным положением. Отдавая своё имущество в общее пользование, новый член общины становился в то же время хозяином собственности всего монастыря. Имущественное неравенство теперь не разделяло монахов, они легче ощущали себя «братией». Общая работа и общее хозяйство дали возможность сооружать крупные постройки, основывать новые монастыри, осваивать новые земли за Волгой, где ещё много оставалось в те времена некрещёных жителей. Община могла брать на себя заботу о больных и немощных, кормить странников, в годы голода жертвовать из монастырской казны на хлеб для крестьян.
Став основоположником нового иноческого пути, Сергий не изменяет основному типу русского монашества, сложившегося в Киеве XI века. Но в его облике проступают более утончённые и одухотворённые черты. Основа его духовного склада - кротость, ясность и простота. Он непрестанно трудится, но мы нигде не видим поощрения суровой аскезы, указания на ношение вериг или истязание плоти.
Владимир Мономах писал: «…малым делом можно получить милость Божию». Сергий Радонежский не пренебрегает никаким малым делом: он работает в огороде, рубит избы, носит воду. Непрестанный физический труд побуждает к труду духовному. Введённая Сергием суровая дисциплина требовала от учеников постоянной бдительности над мыслями, словами и поступками своими, создавала из обители воспитательную школу, в которой росли мужественные, бесстрашные люди. Они готовы были отказаться от всего личного и работать на общее благо. Величайший смысл жизни Сергия Радонежского в том, что он создал новый тип личности, укоренившийся в народном сознании как идеал человека.
Чудеса и обыденность
Спустя десять лет крестьяне окружили монастырь своими посёлками. Преподобный входил во все нужды, во все будни своих учеников и приходящих к нему. Он заботился о монастырских огородах и обсуждал содержание новых икон. Заботился о списывании книг и знал, что квас не должен слишком бродить. В каждом деле он видел движение жизни и проявление Бога, устремляя свой дух к постижению Его воли.
Епифаний описывает чудеса, которые совершает Сергий: чудо с источником, когда из креста, который начертил на земле преподобный, пробился родник; чудо воскрешения умершего ребёнка. Счастливый отец упал к ногам Сергия со слезами благодарности, но святой стал убеждать его, что никакого чуда не было: «Прельщаешься и не знаешь сам, за что благодаришь. Когда ты нёс больного, он изнемог от сильной стужи, тебе же показалось, что он умер, ныне же согрелся у меня в келии и припадок прошёл. Но иди с миром домой и не разглашай никому о случившемся, чтобы тебе вовсе не лишиться сына».
Сергий просит свидетелей не рассказывать о чудесах, которые были явлены ему: видение чудного Небесного Света и явление Богородицы.
Как чудо воспринимает братия общение на расстоянии своего игумена и Стефания Пермского, людей высокого духовного уровня. Как чудо воспринимают окружающие удивительную скромность Сергия, его желание жить в бедности, которая соединяется с духовной чистотой.
Но жизнь в монастыре не всегда была гладкой. Возникли споры, кто создал новую обитель. Сергий не желает оспаривать у родного брата Стефана право называться основателем обители и тайно уходит в пустынное место, предоставляя брату и всем, кто недоволен суровыми правилами общежития, остаться наедине со своей совестью. Долго странствовали ученики Сергия по пустынным местам, пока не нашли святого в уединённом месте на реке Киржач. Лишь митрополит Алексий сумел уговорить Преподобного вернуться в Троицкий монастырь. Сам митрополит часто приезжал в святую обитель отдохнуть и посоветоваться с мудрым старцем. Порой он возлагает на Сергия труднейшие политические поручения - словом и делом усмирить распри удельных князей и привести их к признанию верховной власти князя Московского.
Не случайно Алексий, чувствуя близкую смерть, хочет назначить Сергия своим преемником, но святой отказывается от этой чести. Алексий не стал настаивать, убоявшись, что Сергий вновь удалиться в пустыню.
Благословление на битву
Алексий умирает в 1378 году, за два года до великой битвы на Куликовом поле. В стране, на некоторое время лишённой митрополита, Сергий остаётся самым авторитетным церковным деятелем. Согласно житию, он благословляет Дмитрия Донского на битву с Мамаем.
С точки зрения человека нашего времени совершенно естественно воспринимается благословение православных на битву с Мамаем, данное Сергием Радонежским князю Дмитрию Ивановичу. Историки спорят, когда именно состоялась встреча великого князя и преподобного Сергия: непосредственно перед битвой или за два года до неё, перед сражением на реке Воже. Однако не конкретное место действия и не даже не время благословения придавали значимость этому событию с точки зрения современников.
В XIV веке ордынский властитель носил сакральный титул царя, чья власть освящена Богом, а князь, даже великий , обязан был подчиняться царю . Темник (командующий «тьмой», то есть десятью тысячами воинов) Мамай, захвативший власть в левобережной Орде, не был потомком Чингисхана, но в народном сознании того времени он был «царь Мамай». По обычаям Средневековья князь был ниже царя и не имел даже права на открытую битву с царём, чья власть освящена свыше. Это означало бы противодействие Богу.
Благословение, данное Сергием Радонежским князю Московскому Дмитрию Ивановичу, означало дерзкое нарушение средневековых обычаев и возведение великого князя в царское достоинство. Только авторитет святого мог подвигнуть великого князя на такой серьёзный шаг, как открытое противодействие царю. Этому способствовало осознание предстоящей битвы как сражения христиан с «погаными» в защиту православия.
Во время битвы Сергий являет своим ученикам новое чудо: находясь в церкви на молитве, духом своим он там, где решается судьба русской земли. Перед его духовным взором проходят все события битвы на Куликовом поле. Стоя в церкви, он сообщает изумлённой братии о ходе битвы, время от времени называя имена павших воинов и тут же читая заупокойные молитвы о них. Наконец, он возвестил о поражении врагов и вознёс молитвенное благодарение Богу.
Только великий эпос Индии «Махабхарата» даёт нам описание подобной сцены: во время грандиозной битвы на поле Курукшетры один из дваждырождённых, находясь в столице, в священном зале дворца, описывает собравшимся ход сражения. Так перекликаются эпос Индии и рассказ о русском святом.
Победа в Куликовской битве, освящённая именем Сергия Радонежского, укрепила веру русских в помощь Божию и повысила значение Москвы как центра русских земель.
Отслужили благодарственный молебен, но между княжествами вновь вспыхивает старая вражда. В 1385 году Сергий едет в Рязань, чтобы утвердить прочный мир между князем московским и грозным и неукротимым князем Олегом Рязанским. Через четыре года, 1389 году Сергий присутствует при кончине великого князя Дмитрия Ивановича, потомками названного Донским. Сергий скрепляет своей подписью его духовную грамоту, в которой впервые за время ордынского господства Великий князь завещает свой престол детям, не спрашивая на то позволения Орды.
В 1392 году, на 78-м году от рождения, Преподобный Сергий скончался. По свидетельству братии, в момент преставления лик Преподобного озарился светом, и необыкновенное благоухание наполнило келью.
Но и после смерти Сергия благодать пребывала на Троицком монастыре, те же, кто с верою приходил к мощам его, исцелялись.
Подвиг как подвижничество
Епифаний Премудрый в житии создал цельный образ уникальной личности. Для русского человека имя Сергия Радонежского на многие века стало мерилом праведной жизни, как имена Андрея Рублёва, Феофана Грека, Стефана Пермского, Максима Грека.
Значение слова «подвиг» не переводится адекватно ни на один из европейских языков. Подвиг - это не простой героизм. Не движение в пространстве, но духовное стремление, подвижничество становится нравственным наполнением слова «подвиг». Сергий становится в сознании народа посредником между миром земли и силами божественными. В течение многих столетий народ воспринимает его как заступника перед Господом за Русскую землю.
Ученики и «собеседники» Сергия основали до 40 монастырей нового «общежительного» типа, ученики его учеников - ещё около 60-ти обителей.
Принятие «общежительного» устава имело и другие последствия. С этого момента монастыри сами начали приобретать земли. Бояре часто жертвовали монастырям целые вотчины, чтобы после их смерти «божьи люди» - монахи - молились за упокой души. Считалось, что молитвы «божьих людей» лучше доходят до Господа. В результате многие монастыри стали крупными собственниками и землевладельцами. Впоследствии это привело к возникновению концептуального спора русского средневековья: спора иосифлян с «нестяжателями». Однако во времена Сергия Радонежского такой ход развития событий было трудно предвидеть.
В советскую эпоху имя Сергия Радонежского ушло в тень, хотя люди, искренне верившие в идеалы коммунизма, бессознательно продолжали стремиться к образу, созданному святым Сергием.
В наши же дни важно не поклоняться слепо тому или иному имени, но знать, что содеял этот человек, почему столетия горел и продолжает гореть пламя народной любви и благодарности к нему. Недаром В. О. Ключевской писал: «Сергий своею жизнью, самой возможностью такой жизни дал почувствовать заскорбевшему народу, что в нём не всё ещё доброе погасло и замерло… он открыл им глаза на самих себя».
Святейший Патриарх Кирилл
Вечером 26 февраля 2015 года, в четверг первой седмицы Великого поста, Святейший Патриарх Московский и всея Руси Кирилл совершил великое повечерие с чтением Великого покаянного канона прп. Андрея Критского в Покровском Хотькове ставропигиальном монастыре. По окончании богослужения Предстоятель Русской Православной Церкви произнес проповедь.
Во имя Отца и Сына и Святого Духа.
Борьба с грехом, с человеческими недостатками - это главная цель Святой Четыредесятницы, и не только, конечно, этого времени, но и всей жизни. Но жизнь сегодня настолько рассредотачивает внимание человека, что для того чтобы выработать некую стратегию борьбы с грехом, предпринять некие шаги, нужно особое время духовного сосредоточения, когда внутренним своим взором мы можем увидеть подлинную свою сущность и определить масштаб духовной болезни, понять, какие грехи особым образом тяготеют над нами. Именно поэтому святые отцы, аскеты и подвижники, которые оставили нам замечательные свои творения, сосредотачивают внимание на этой борьбе с грехом.
Преподобному Исааку Сирину принадлежат замечательные слова о том, что начало борьбы с грехом полагается трудом, бдением и постом. Под бдением преподобный отец понимал те продолжительные молитвы, которые совершались в обителях. Поэтому, перефразируя его слова, можно сказать, что начало борьбы с грехом полагается трудом, молитвой и постом.
Почему преподобный на первое место ставит труд? Разве мы не трудимся каждый день для того чтобы получать зарплату, кормить себя и свою семью? Разве мы не отдаем бОльшую часть времени этому труду? Спасает ли нас этот труд? Совершенно очевидно, что преподобный Исаак Сирин имел в виду иной труд - добродетельный, милосердствующий труд, труд Христа ради, труд, который являет подлинную добродетель. Обычно такой труд люди совершают не за зарплату, не за деньги, не за вознаграждение, а именно во славу и во имя Божие.
У святителя Григория Нисского находим такие слова: добродетель, то есть добрые дела, уничтожают начала злых дел. И в самом деле, если мы совершаем добрые дела, то как можно одновременно совершать злые? Для этого нужно настолько раздвоиться, настолько впасть в двоедушие, что даже трудно представить, как человек может, творя дела милосердия, от сердца совершая доброе дело, одновременно делать злое. Поэтому святитель Григорий Нисский и говорит о том, что добродетель уничтожает начала злых дел... Вот почему и поставил преподобный Исаак Сирин на первое место этот добродетельный труд Христа ради, труд во имя Божие и на благо ближнего.
К сожалению, мы меньше всего, начиная постное поприще, думаем о добрых делах. Многие считают, что пост ограничивается только воздержанием от скоромной пищи, но это совсем не так. И не случайно, еще раз хотелось бы подчеркнуть, Исаак Сирин на первое место ставит совершение добрых дел, а затем - бдение, молитвы.
У преподобного Никодима Святогорца находим замечательные слова: «Утруждай себя в молитвенном делании, молясь то готовыми молитвами, то своими, то краткими воззваниями к Господу, то молитвой Иисусовою». И завершает преподобный Никодим эту мысль такими словами: молитвой мы привлекаем помощь Божию.
Каждый верующий человек молится. И нам трудно измерить свою молитву, трудно понять, насколько она угодна Богу, достигает или не достигает она Божиего престола. Но в какие-то отдельные моменты жизни, и, наверное, это переживает большинство верующих людей, происходит нечто и становится ясно, что вот эта молитва отличается от того, что было ранее. Какие-то особые силы появляются. И не столько умные слова - кстати, умные наши слова Богу не нужны - сколько голос сердца в этой молитве, и скорбь иногда, и радость. Вот эта сердечная молитва, проистекающая не столько от ума, сколько от сердца человека, которую можно назвать состоянием души, и является той самой молитвой, которая замыкает связь между нами и Богом. Господь слышит эту молитву.
Но как же достичь этого состояния, которого действительно достигали подвижники, отцы Церкви, преподобные угодники? Тысячу дней и ночей молился преподобный Серафим на камне. Какие же он слова произносил? Да никаких слов не хватит, чтобы молиться тысячу дней и ночей. Значит его молитва была молитвой не слов, а молитвой сердца - особым состоянием, испытывая которое человек сознает одновременно, что Бог рядом с ним и слышит его, и отвечает на молитву.
Для того чтобы так молиться, нужно, по слову преподобного Никодима Святогорца, утруждать себя молитвенным деланием. Когда нам иногда кажется, что слишком длинны великопостные службы, слишком это утомительно, слишком много всего читается, поется, успокоить себя мы должны тем, что, пусть даже ум наш не все понимает и память наша не все удерживает, и внимание наше не может сконцентрироваться на всем том, что произносится в храме, сам факт молитвенного делания, предстояния пред Господом имеет огромное духовное значение.
Можно простоять долгую службу и в какое-то лишь мгновение почувствовать, что молитва состоялась. А можно простоять всю службу и не почувствовать ничего. Но не следует огорчаться. Преподобный Никодим не случайно говорит: утруждайте себя. Молитвенное правило имеет огромное духовное значение даже тогда, когда мы в полной мере этого не сознаем, потому что молитва превращается в нашу жертву Богу. Наше стояние, ограничение себя, преодоление усталости, концентрация мысли - это все та самая благоуханная жертва, которая Богу угодна более, чем всесожжения, что приносили древние на своих алтарях.
И, наконец, пост. Можно много рассуждать о вере, о духовной брани, о молитве Иисусовой. Мне приходилось встречаться с такими людьми, которые любят порассуждать на эти темы. Но соприкосновение с ними убеждало, что в душах этих людей ничего особенного не происходит, и вряд ли они по-настоящему молятся, вряд ли живут теми мыслями, которые с удовольствием излагают вслух. Потому что мало слов, мало считать себя человеком верующим. Нужно доказать это и принести Господу жертву. И таким доказательством нашей верности Богу является пост.
Маленькие усилия - не вкушать пищи, не пить крепких напитков, ограничить себя в веселии, изменить образ жизни. Но как часто люди неспособны на этот маленький подвиг. А он нужен, потому что пост - это не слова, пост - это дело. По делам их узнаете. И если мы приносим Господу дело свое - такое небольшое, такое скромное, в виде самоограничения в соответствии с требованиями церковного устава о посте, то мы реально свидетельствуем по крайней мере о нашей готовности принять Его милость, о нашем стремлении получить от Него прощение грехов, о нашей надежде быть с ним в Царствии Божием.
Труд, бдение и пост вместе образуют замечательную систему духовного упражнения, духовной работы, направленной на то, чтобы и мы - дети сего века, настолько занятые, настолько уставшие, настолько обремененные заботами - могли найти для себя возможность сделать то, к чему призывает нас великая мудрость духовно одаренных людей, на опыте своем познавших, что такое духовный подвиг и насколько этот подвиг способен изменить жизнь человека. Дай Бог нам последовать этой мудрости и действительно на своем опыте ощутить и осознать, сколь милостив Господь, отвечающий на наши скромные и немощные усилия.
Всех вас сердечно поздравляю с завершением четверга первой седмицы Великого поста.
Можно всю жизнь ходить в церковь, причащаться, исповедоваться и так ничего не понять по-настоящему, не начать жить духовной жизнью, работать над собой. Наша церковная жизнь обязательно должна быть чем-то трудным, чтобы человек начал внутренне работать, чтобы он не просто осуществлял какую-то свою привычную бытовую схему, отбывая какие-то праздники, какие-то службы. Нужно, чтобы у него была цель, чтобы он этой цели достигал. Каждый человек должен иметь свою программу духовной жизни.
Жизнь перестает быть подвигом. Она вошла в определенную колею и стала бытом. Как только подвиг ушел из жизни, пропали и духовные плоды.
Оказывается, благодатная жизнь с Богом возможна только тогда, когда человек живет подвигом. Без этого подвига духовной, благодатной жизни нет. В чем же подвиг? Какой подвиг, когда нет тяжелых грехов и не в чем особенно каяться?
Теперь это должен быть подвиг молитвы, смирения, любви, послушания, подвиг постоянной борьбы со своими страстями, со своей гордыней, тщеславием, честолюбием, властолюбием, раздражительностью. Должно быть постоянное внимание к себе, к своей духовной жизни, очень требовательное внимание.
А более всего нужно смирение.
Смирение- основа духовной жизни, смирение дается через послушание, через постоянное терпение скорбей, через постоянную победу над своей гордыней, над своим тщеславием, над своей обидчивостью.
Всякий человек может жить подвигом.
Когда начинается подвиг, начинается духовная жизнь.
Подвиг может иметь совершенно разные формы. Но все, что человеку очень трудно, даже превосходит силы, его естественные возможности - это и есть подвиг. Когда человек не может чего-то сделать, но с верой в то, что Бог ему поможет, устремляется навстречу этой трудности - вот это и есть подвиг. Как только таким подвигом веры, преодолением самого себя, своих страстей начинает жить человек, для него открывается духовная жизнь.
От нас не требуются такие же духовные подвиги как у древних святых.
Господь не вменит нам то, что мы не достигаем таких уровней. У каждого времени свой уровень трудности и свои достижения духовные. Но от нас требуется то же самое, что и от них,- требуется подвиг.
В народе говорят: "Ты делай свое дела, а если чего-то ты не умеешь, то Ангел за тебя сделает, если ты действительно полагаешь все свои силы" Когда человек трудится, живет подвигом, тогда ограниченность снимается, уходит. Господь своей благодатью восполняет помимо человека все необходимое.
Не надо искать такие игольные уши, чтобы и подвига не было, и жизнь духовная была!!!
Чтобы причащаться, исповедоваться, молиться, считаться православным, считаться хорошим, и в тоже время - никаких подвигов. Это есть некий рубикон в жизни человека. От того, поймет ли он его и захочет ли его преодолеть, зависит его духовное будущее. И большинство перед этим рубиконом останавливается и не хочет идти дальше.
Людей, по-настоящему желающих искать подвига духовной жизни, очень мало. Подавляющее большинство ищет жизни душевной, душевного комфорта, душевных отношений, жизни земной, а не небесной, не хочет освобождаться от своей воли, не хочет ничем существенным жертвовать.
Можно дерзнуть сказать, что даже революция, со всеми ее трагическими последствиями, в большей степени была обусловлена именно расцерковлением русского народа. Расцерковлением, которое произошло в результате превращения церковной жизни в церковный быт , в результате снижения благодатной жизни, благодатного общения с Богом, низведения ее до отправления церковных обрядов. Люди перестали ощущать, что значит "таинство", перестали в Таинстве находить встречу с Богом.
Спаситель Отечества. Духовный подвиг Сергия Радонежского
© ООО «Издательство «Яуза», 2014
© ООО «Издательство «Эксмо», 2014
* * *Архиепископ Никон Рождественский
Житие Преподобного Сергия Радонежского
Аще мужа свята житие списано будет, то от того польза велика есть и утешение вкупе, и писателем, и сказателем, и послушателем.
Епифаний Премудрый
Буди ревнитель право живущим, и сих житие и деяние пиши на сердце своем.
Св. Василий Великий
«Слава Богу о всем и всяческих ради! Слава показавшему нам житие мужа свята и старца духовна – благодарим Бога за премногую Его благость, бывшую на нас, яко дарова нам старца, господина Преподобного Сергия, в земли нашей Рустей, в стране полунощней».
Так начинает свое сказание о житии и подвигах Преподобного отца нашего Сергия его присный ученик, блаженный Епифаний. «Дивлюся же, – говорит он, – како толико лет минуло, а житие святаго старца не писано было; и о сем сжалихся зело, како убо таковый святый старец пречудный и предобрый, отнелиже преставися 26 лет прейде, и никто не дерзняше писати о нем, ни дальний, ни ближний, ни больший, ни меньший».
Сии слова Премудрого Епифания еще с большим правом можем повторить мы с тою лишь разницей, что со дня кончины Преподобного Сергия до нашего времени протекло не 26, а уже пятьсот лет, и до сих пор мы не имеем на современном русском языке полного жизнеописания великого старца не только в смысле самостоятельного исторического исследования о его жизни и подвигах, а его значении в истории Русской Церкви, русского подвижничества, русского просвещения и вообще нравственного воспитания русского народа, но даже и простого, полного перевода жития, написанного Епифанием. Правда, существует более десятка разных житий Преподобного Сергия, и лучшее из них, конечно, то, которое составлено святителем Московским Филаретом. Но это житие предназначено было для чтения при Богослужении и читано самим в Бозе почившим иерархом в лавре, на всенощном бдении 5 июля 1822 года. По своим достоинствам внутренним это житие – слиток золота; но, предназначенное для церковного чтения, оно по необходимости отличается краткостью и опускает многочисленные подробности, драгоценные для благоговейных почитателей памяти великого угодника Божия. Следует еще упомянуть о двух житиях Преподобного Сергия, помещенных в сочинениях «Русские Святые» преосвященного Филарета, архиепископа Черниговского, и «Жития Святых Российской Церкви» А. Н. Муравьева; ни то, ни другое также не имеют желанной полноты, потому что составители этих житий, описывая жития всех русских святых, по необходимости старались быть краткими в изложении. Из отдельных изданий следует упомянуть только одно, вышедшее уже после 2-го издания нашей книги, к 500-летию преставления Преподобного Сергия – «Преподобный Сергий Радонежский и созданная им Троицкая лавра» Е. Голубинского; автор предлагает в этой книге, как сам он говорит, «повествование о Преподобном, с одной стороны, краткое, а с другой – полное, без опущений воспроизводящее все частности его жизни, как естественного, так и сверхъестественного характера». Но и эта книга не может вполне удовлетворить благоговейного чтителя памяти великого угодника Божия: довольно сказать о ней одно уже то, что ради «краткости» автор ее не имеет в виду дать в ней назидательное чтение, а предлагает лишь сжатое изложение фактов, собранных им изо всех исторических источников и изложенных в форме «жизнеописания». Притом и это «жизнеописание» издано нераздельно с «путеводителем по лавре» и составляет как бы введение к этому «путеводителю». На других отдельных изданиях, вроде сочинения г. Лаврентьева, не считаем нужным останавливаться, так как они представляют плохие переделки из Епифания или же просто заимствования из вышеупомянутых авторов.
Предлагая благочестивым читателям свое описание «Жития и подвигов Преподобного и богоносного отца нашего Сергия», потрудившийся в его составлении считает долгом сказать, что он вовсе не имел в виду писать ученое исследование о жизни угодника Божия. Он задался более скромной целью – собрать в одну книгу все, что можно было найти в исторической и проповеднической литературе о Преподобном Сергии, и соединить в одно целое не только все дошедшие до нас подробности из его жизни, но и те нравственные уроки, какие извлекали из сказания о его житии наши проповедники. Для настоящего, пятого издания вновь пересмотрено, по возможности, все, что вышло в 1891–1903 годах по случаю 500-летия преставления угодника Божия, и таким образом многое в тексте дополнено и исправлено. Побуждением к этому труду служило то же, что побудило и преподобного Епифания в свое время взяться за перо, – отсутствие в наличествующей духовной литературе полного жития Преподобного Сергия. Подумать только: кто был Преподобный Сергий для нашей Русской Церкви, для Русского государства, для русского народа? Святая Церковь прекрасно характеризует его, называя столпом Церкви. Он не только сам был крепким столпом Церкви Христовой, но, по выражению одного из наших архипастырей, Херсонского архиепископа Никанора, «уподобил и продолжает уподоблять своей духовной природе и всех близко соприкасающихся к нему людей. Он напитал своим крепким духом целые сонмы, целые поколения монашествующих. До 70 монастырей было основано его учениками и учениками его учеников; его духовное потомство было одной из главных духовных сил, содействовавших духовному претворению разных полуязыческих племен, раскинутых по пространству северной и средней России, в одно целое Великорусское племя, объединенное, одушевленное, скрепленное духом Православия. Будучи сам высшим носителем христианского православного духа, он – примером, назиданием, молитвами своими много содействовал и содействует напитанию этим духом всего православного российского народа, духом, который составляет руководительное начало, крепость и славу народной русской жизни. Потому-то к Преподобному Сергию, как к неиссякающему роднику крепкого русского духа, притекают на поклонение для назидания, для молитвы и до сего дня многие тысячи народа. Ни один вблизи путешествующий инок не минет обители Преподобного Сергия. Редкий из иерархов Русской Церкви не припадал до праха земного пред ракою Преподобного Сергия. Все до единого из Венценосцев России приносили у раки Преподобного Сергия свои молитвы (особенно – по вступлении на царство). Не только члены нашего Царствующего Дома, но и премногие члены иностранных царственных семейств приходили туда же – то молиться, то изучать русскую жизнь у самых ее основ, у того родника, у одного из главных родников, из которых она бьет ключом».
Да, наши летописцы имели полное основание именовать Преподобного Сергия Игуменом всея Руси, и Святая Церковь достойно и праведно величает его возбранным воеводою Русской земли!
«Если бы возможно было, – говорит известный наш историк В. О. Ключевский, – воспроизвести писанием все, что соединялось с памятью Преподобного Сергия, что в эти пятьсот лет было молчаливо передумано и перечувствовано перед его гробом миллионами умов и сердец, это писание было бы полной глубокого содержания историей нашей всенародной политической и нравственной жизни. Да и каждый из нас в своей собственной душе найдет то же общее чувство, стоя у гробницы Преподобного. У этого чувства уже нет истории, как для того, кто покоится в этой гробнице, давно остановилось движение времени. Это чувство вот уже пять столетий одинаково загорается в душе молящегося у этой гробницы, как солнечный луч в продолжение тысячелетий одинаково светится в чистой капле воды. Спросите любого из этих простых людей, с посохом и котомкой пришедших сюда издалека, когда жил Преподобный Сергий и что сделал для Руси XIV века, чем он был для своего времени, и редкий из них даст вам удовлетворительный ответ; но на вопрос, что он есть для них, далеких потомков людей XIV века, и зачем они теперь пришли к нему, каждый ответит твердо и вразумительно».
Так характеризуют великое духовное значение Преподобного Сергия, с одной стороны, – один из наших знаменитых духовных витий, с другой – один из глубоких знатоков нашей родной истории.
В другом своем слове, обращаясь к житию Преподобного отца нашего Сергия, архиепископ Никанор справедливо говорит, что это житие «переносит нас в новый для нас, хотя и стародавний мир, мир других людей – святых людей, других воззрений – святых воззрений, других обычаев – святых обычаев, в мир отречения от мира и себя, в мир святых великих подвигов, в мир вольного неуклонного несения креста Христова… Чувствуешь в душе разнозвучие гармонии этого мира с дисгармонией нашего внутреннего и внешнего мира, и с одной стороны мирно настраивается сердце умилением, – так вот взял бы крылья, яко голубине, и полетел бы туда, в пустыню, за 500 лет назад, – а с другой – надрывается сердце, что поневоле приходится жить многомятежною жизнью сего века»… Справедливо говорит преподобный Иоанн Лествичник: «Как убогие, видя царские сокровища, еще более познают нищету свою, так и душа, читая повествования о великих добродетелях святых отцов, делается более смиренною в мыслях своих».
Загрузка...