Великомученица Шушаника, княгиня Ранская († 475), была дочерью известного армянского военачальника Вардана. Настоящее ее имя – Вардандухт, в честь отца, а ласкательное – Шушаника. С детских лет святая Шушаника отличалась Богобоязненностью и благочестием.
Она вышла замуж за питиахша (правителя пограничных областей в Грузии) Варскена, который, изменив Христу, стал вероотступником. В восьмой год правления шаха Пероза Варскен отправился в Селевкию-Ктезифон, где была резиденция персидского шаха, и стал маздеистом (огнепоклонником), чтобы угодить шаху. Узнав об этом по возвращении мужа, святая Шушаника не пожелала продолжать супружеской жизни с отступником от Бога. Она оставила дворец и стала жить в небольшой келлии, недалеко от дворцовой церкви. Духовник царицы Яков Цуртавели (впоследствии автор ее жития) повествует, что святая царица, узнав о намерении мужа прибегнуть к силе, исполнилась решимости твердо стоять в вере, несмотря ни на какие уговоры, угрозы и мучения. Отвергнув домогательства Варскена, она 8 января 469 года была подвергнута им избиению и закована в кандалы, а 14 апреля 469 года заключена в темницу крепости, где находилась шесть с половиной лет. «Шесть лет она пробыла в заключении и украсилась добродетелями: постом, бодрствованием, стоянием на ногах, неослабными поклонами и непрерывным чтением книг. Она сделалась духовной цевницей, освящающей и украшающей темницу». К темнице приходило много страждущих, «при этом каждый, по молитвам блаженной Шушаники, получал от человеколюбивого Бога то, в чем он нуждался: бездетные – детей, больные – исцеление, слепые – прозрение». Тем временем Варскен обратил в огнепоклонство детей святой Шушаники, которые переставали навещать заключенную мать. На седьмом году заточения у святой Шушаники открылись на ногах и теле язвы. Джоджик, брат питиахша Варскена, узнав, что блаженная Шушаника приближается к смерти, проник в темницу вместе со своей женой и детьми и просил у святой Шушаники: «Прости нам вину нашу и благослови нас». Святая Шушаника простила и благословила, сказав: «Вся здешняя жизнь мимолетна и непостоянна, как цветок полевой; кто посеял, тот и пожал; кто расточил для нищих, тот собрал; кто пожертвует собой, тот обретет…».
Накануне блаженной кончины святой мученицы ее навестили в темнице Католикос-Архиепископ Грузии Самуил I (474–502), епископ Иоанн и духовник мученицы Яков Цуртавели (в течение всех шести лет он постоянно навещал и утешал заключенную). Придворный епископ Афоц (Фотий) причастил святую Шушанику. Ее последними словами были: «Благословен Господь Бог мой, ибо с миром и легла и заснула». Кончина блаженной мученицы наступила 17 октября, в праздник , и именно в этот день древняя Церковь праздновала ее память.
Мощи святой мученицы Шушаники покоились вначале в храме города Цортага. Цортагский храм через некоторое время перешел в ведение армянского епископа – монофизита, и Католикос-Архиепископ Грузии Самуил IV (582–591) перенес святые мощи Шушаники в город Тбилиси, где они были положены в 586 году в приделе Метехской церкви, с южной стороны алтаря. Вероятно, в связи с этим память святой Шушаники была перенесена с 17 октября на 28 августа.
(как Сусанна Ранская или Сусанна Грузинская ) 10 сентября .
Энциклопедичный YouTube
1 / 1
ALTVÄTER. Archimandrit Gabriel Urgebadze
Субтитры
В столице Советской Социалистической Республики Грузия, в Тбилиси, в самые атеистические, 60-е годы появился юродивый монах. Он ходил то в лохмотьях, то в шляпе, то собирал милостыню, то раздавал деньги бедным – и прямо на улицах проповедовал христианство, во весь голос призывал людей к покаянию. Его звали отец Гавриил – по-грузински, «мама Габриэли». Отец Гавриил часто ходил с табличкой на груди: «человек без любви – как кувшин без дна». И носил с собой такой дырявый кувшинчик – смотрел через него на людей, как в бинокль. И так разыскивал гибнущие души. Верующие видели: отец Гавриил Ургебадзе – человек Божий, и приходили к нему за молитвой и советом. Официально же его признали душевно больным, выдали справку. Он был у них на учете, и платили ему пенсию, и давали ему лекарства. Я часто ходила за этими лекарствами, потому что надо было их брать. В церкви, там, где покоится святая Шушаник, там был театр, он ходил туда и он последними словами их ругал. Он не мог этого вытерпеть, его гнали от туда: "Ну, сумасшедший пришел, и, вот, что он творит тут..." Он ругался: "Как вы можете в церкви устраивать театральные представления!? Это же богохульство!" Я переживала и говорила ему: "Что ты делаешь! Ведь тебя могут арестовать!" "Нет, Эмма, они смотрели на меня как истуканы..." Он проповедовал постоянно Господа, среди соседий, заходил к ним в дом. Неокторые были такие атеисты и иногда выгоняли его. А он говорил, что вы делаете, веруйте, веруйте в Господа. Он - Единстваеннный, Который был, есть и всегда будет! Городской сумасшедший или великий подвижник? Для всех, кто хоть раз встречался с отцом Гавриилом, ответ был очевидным. Ведь старец видел людей насквозь, знал их прошлое и будущее. И главное, это был кувшин без изъяна - человек, наполненный любовью. У знаменитого здания Парламента в Тбилиси – бывшего Верховного Совета - происходили все судьбоносные для Грузии события. Но самый первый мятеж здесь, на проспекте Руставели, случился в далеком 1965-м году, и устроил его отец Гавриил Ургебадзе, во время первомайской демонстрации. Здесь была вывешена большая картина, портрет Ленина. И вот отец Гавриил проник сзади этого портрета. Он налил на этот портрет керосин и потом спичками спалил. И воспламенился весь этот портрет Ленина, и эти лампочки тоже начали взрываться, и звуки были такие что сразу тогдашние эти правители растерялись. Они думали, это какой-то теракт. И потом даже сразу вызвали восьмой полк – восьмой полк здесь стоял – так сказать, как тогдашний спецназ Первого мая моя сестра Джульетта приходит к нам в гости и говорит: Вы не представляйте, что творится на проспекте Руставели – там кто-то поджег портрет Ленина! - Ой, что ты говоришь? – сказала я. - А виновник, оказывается, наш брат, Гавриил. Когда этот восьмой полк тоже подошел к этой демонстрации. И отец Гавриил проповедовал про то, что слава не Ленину, а Господу нашему, от Кого нам Дух дается. Дух, Которым мы к вечности приближаемся. И во время этой проповеди его арестовали уже, схватили. Всего несколько лет назад Хрущев обещал показать советскому народу "последнего попа", и вдруг на окраине империи простой грузинский монах публично уничтожил атеистический идол – портрет того, кто "живее всех живых". Москва требовала расстрела. Он был счастлив что показал свое бесстрашие. Как в первые века разгромляли капища, он разгромил капище. В самый знаменательный день для идолопоклонников уничтожил идола. На допросе в КГБ отец Гавриил заявил, что нельзя боготворить человека и что вместо «слава Ленину» нужно везде писать «Слава Господу Иисусу Христу»! У них в правительстве были подземки. Он там находился некоторое время. Вот как он рассказывал, вот этот Шеварднадзе и вся его свита, они ночью после двенадцати часов, чтобы никто не видел, чтобы никто не знал, поднимали меня и спрашивали: "Что ты за человек? Что ты натворил, почему ты это сделал? Ну а он старался вот этот огонёчек маленький, дар Святого Духа вложить в их сердца, и, по-моему, у них даже немножко получалось. Потому они решили, что это человек необыкновенный, и нельзя его расстреливать. Давайте, определим его в сумасшедший дом. Сумасшедший, с сумасшедшего ничего не спросится... Его отправили в сумасшедший дом, что было уделом многих диссидентов, свободомыслящих людей. И начали там мучать его, долго мучили, но его не смогли сломать. И когда его отпустили, он вышел еще возвышеннее, укрепленным в своей духовности и продолжал свое подвижничество. С диагнозом «психопатическая личность, верит в Бога и ангелов» отец Гавриил получил белый билет, но на этом наказания для него не закончились. В угоду властям церковные иерархи открестились от монаха-диссидента, долгие годы ему не давали служить и даже не допускали к причастию. Когда он хотел зайти в церковь, его за одеяние монашеское выталкивали назад. И он мечтал, мечтал причаститься. Мечтал, понимаете? Его не допускали ни до чего. И сколько раз он плакал, сколько раз горькими слезами я его видела плачущим. Из множества испытаний в его жизни это было самым тяжелым. Он мог обходиться без еды целыми днями и без кровати годами – но жить без Церкви он не мог. Он ходил по всем деревням, где были старые церкви и он старался эти церкви восстанавливать своими руками. Он очень много церквей восстанавливал своими руками и безденежно, потому что денег у него никогда не было, никогда не было. Карман у него был совершенно дырявый. Еще задолго до того,как принять монашество и новое имя, тбилисский мальчик Годердзи Ургебадзе полюбил церковную жизнь. Во дворе сядет и из маленьких камушек построит церковь, возьмет мои куклы поставит туда, поставит туда и говорит: «иконочка». В юности он окончательно решил посвятить себя Богу и наотрез отказался жениться. Когда он пошел в армию, в общем-то, у него уже тогда в мыслях только один Боженька был. Его родные сестры: старшая – Эмма, и младшая – Джульетта, – хорошо помнят, как Годердзи построил себе маленькую келью во дворе родительского дома и поселился там. А келия у него была, знаете, грузинская тахта - это низкий стол, низкий стол, деревянный, сбитый в ручную. Это он, видимо, сам и сделал тахту себе. Он был аскет, видимо, не менее чем афонские старцы, потому что, когда моя мама одеало или подушку к нему в келию заносила, тихо-тихо, где-то клала, чтобы он укрылся ночью, мы видели, что это одеяло и подушка тут же валались во дворе, как только он заходил в свою келью. В 26 лет он принял монашеский постриг и стал отцом Гавриилом. Во дворе дома он затеял новое строительство из подручных материалов и за несколько лет воздвиг настоящий храм. Так что, у семьи Ургебадзе теперь есть такая необычная домовая церковь. Если зайти внутрь, стен не видно – они сплошь покрыты иконами, спасенными из мусора городских свалок. Он ходил по свалкам, возьмет палку, оденет шляпу, страшную, какой-то плащ, и идет на свалку. И вот, нам говорят, он опять был на свалке. А мы говорим: Гавриил, что ты там делаешь? У нас же все есть дома. Но он оттуда, с этих свалок, приносил такие дивные иконы, и впереди у него как мастерская была. И вот пойдет на свалку, принесет эти иконы, реставрирует, реставрирует, реставрирует их, и они превращались - прямо это чудо Божие, эти иконы... это же, правда, - чудо Божие, каждая икона. Он целыми днями ходил искал эти иконы, соседи тоже приносили, потом он все чистил своими руками. Я еще мальчишкой часто сбегал с уроков и приходил к отцу Гавриилу. И вот как-то раз захожу – и вижу, что у него горят глаза от восторга. Он рассказал, что ранним утром он проснулся, и что-то, будто, заставило его бежать из дома, неизвестно куда. Он бежал, бежал – и вдруг оказался на свалке, где как раз в тот момент разгружался мусоровоз. И он увидел, что из кузова машины вместе с мусором падает икона Иверской Богоматери. Он поймал ее в воздухе – и это была та единственная секунда, когда можно было спасти икону – иначе она потерялась бы навсегда под грудой мусора. Советские власти не раз требовали снести этот самодельный храм. Однажды и местный архиерей попросил отца Гавриила убрать хотя бы только башенки – на что монах ответил: хорошо, но только если вы снимете с себя только лишь свое облачение. Вот видите, здесь у него Николай Второй. Я говорила ему: спрячь эти фотографии, коммунисты увидят, и у тебя будут проблемы с властями. "Нет, Эмма, они должны висеть как иконы. Николай святой, вся семья святая, а большевики их убили". В великолепии рукодельного храма для самого себя отец Гавриил отвел вот этот темный угол. Здесь он вырыл яму – и частенько спал прямо в ней, на холодной сырой земле. Нам было очень жалко его, было больно смотреть, как он себя истязает. В 80-е годы отец Гавриил поселился в женском монастыре СамтАвро, что в центре древней Мцхеты. Сестры долго удивлялись его чудачествам, пока не увидели в них особый подвиг старца. Пришел отец Гавриил и начал жить в курятнике. Была такая осень поздняя уже, а щели вот такие большие, громадные щели. И весь в помете. Он там начал жить, и мы не представляли, ему холодно, или голоден. Настолько он был как будто не от мира сего. Зимой он ходил босиком в снегу, то кричал, то кого-то обличал. От него исходила какая-то энергия любви, он всех любил, и ни в какие рамки он не вмещался. Он всегда требовал с нас любви и сердца. Он мог поцеловать Иисуса Христа, если Он был в телевизоре. Например, фильм был об Иисусе Христе, он прямо подошел к телевизору и поцеловал. Для монахинь у старца была своя, жесткая методика обучения смирению – он то ругался на сестер, то велел им есть и пить из грязной посуды. Он был очень странный для меня, странно себя вел, часто кричал, ругался, был пьяным, но даже когда он ругался, его глаза светились любовью, поэтому никогда не было страшно, и всегда хотелось быть рядом с ним. Не давал покоя, когда было свободное время, и я хотела посидеть, почитать или даже помолиться, он, вдруг, врывался, заставлял суп делать или за гостями ухаживать... Сестру Теодору старец брал с собой в Тбилиси - попрошайничать. Он начал клянчить деньги, попрошайничать, и он начал эти деньги давать мне в руки. И вдруг я увидела своих знакомых и по лицу я увидела, какой-то ужас у них в глазах. Меня и так считали ненормальной, когда я в монастырь пошла, а тут еще клянчит деньги... А он эти деньги потом мог раздавать бедным, он никогда при себе денег не держал. Когда мы садились в такси, я думала, этот водитель не знает, что его ждет. Он шокировал - мог ничего не дать таксисту или мог заплатить в 50 раз больше. Сам отец Гавриил появлялся в столице то босиком и в лохмотьях, то с медной диадемой на голове. Он говорил: "Когда все смеются надо мной, я вижу, какое я ничтожество". Но юродство было лишь одним из подвигов старца. Всю Страстную седмицу из его монастырской кельи слышался плач – так горячо он молился. Рассказывают, что во время молитвы он поднимался в воздухе на 40-50 см. И от него исходил свет. Отца Гавриила верующие почитали великим подвижником и часто приходили к нему как к живому святому. Всех гостей старец принимал за накрытым столом, и на трапезе обязательно был «профессор» - так батюшка называл красное вино. При этом сам отец Гавриил почти совсем ничего не ел, мог обходиться несколькими крупинками сахара в день. Говорили, что отец Гавриил, вы тоже что-то покушайте. А он говорит, что я другое кушаю здесь. А он питался любовью. И он говорил, что надо питаться любовью - любовью Божественной, а не только продуктами. Митрополиту Даниилу довелось сразу после пострижения в монахи попасть на застолье к старцу Гавриилу. Меня когда постригли в монахи, матушки посоветовали мне быть в Самтавро, чтобы несколько дней побыть в алтаре. Отец Гавриил говорит: пойдем выпьем! Они говорят: куда его ведете!? Я не мог не слушаться. Я не пил, но я пошел из алтаря, я сидел с ним и я чувствовал, что с ним быть - это значит быть с Богом, и это то же самое что быть в алтаре, потому что он был наполнен большой верой. Фильм «Покаяние» Тенгиза Абуладзе был снят в 84 году. Наверное, только в грузинском кино еще до начала Перестройки могла прозвучать такая фраза: К чему дорога, если она не приводит к храму? В этом культовом фильме Давид Гиоргобиани сыграл роль художника, протестующего против разрушения храма. Сам актер в своих духовных поисках не раз оказывался в этой монастырской башне, в келье отца Гавриила. Я приехал из Тбилиси, чтобы встретиться с отцом Гавриилом. Как только он меня увидел, сразу начал плакать. Он плакал, и слезы текли рекой, было даже слышно, как они падают. Что случилась, батюшка? – спросил я. – Сынок, ты у меня погибаешь. Он обнял меня и провел в свою келью. Он же читал наши мысли, и в этот момент он увидел мое внутреннее состояние. Я тогда везде хотел добиться справедливости, всем что-то доказывал, спорил, обличал. И он в тот день очень долго со мной беседовал и наставлял меня, учил смирению. Отар Николаишвили уже давно взялся за прославление отца Гавриила в частном порядке – выпускает сборники воспоминаний о нем, его портреты, больше похожие на иконы. Отар долгие годы был духовным чадом старца, часто проводил вечера в его келье и сам бывал свидетелем чуда. Однажды сидим мы с отцом Гавриилом, беседуем. И вдруг он говорит: "Едем в монастырь Марткопи! Немедленно!" Я говорю: батюшка, машина у меня сломанная, в горы она точно не доедет. Но он настоял, и мы поехали. И вот начались крутые подъемы, чувствую, машина останавливается, а отец Гавриил говорит: сынок, ты только не оглядывайся, с нами на заднем сидении едет сам святой Антоний Марткопский! И вдруг машина на полном ходу полетела вперед, мне даже приходилось на тормоз нажимать, хотя мы в гору ехали, она просто летела! Когда мы въехали в монастырские ворота, машина тут же заглохла. В монастырь в это время пришли мужики из соседней деревни, с оружием, и устроили разборки, угрожали монахам. Старец Гавриил вышел вперед и сказал: "Стреляйте в меня!" Это мигом отрезвило бандитов, и они все упали на колени перед старцем. Отец Реваз сегодня служит духовником в женском монастыре. А когда-то он был счастливым семьянином. Его супруга ждала первенца, когда к ним в гости зашел старец Гавриил и пророчески предсказал будущее. Отец Гавриил благословил нас и вдруг начал плакать. Вы знайте, сказал батюшка, через 12 лет вы разойдетесь. Мы были потрясены, жена тоже заплакала. Отец Гавриил тогда сказал ей: ты родишь девочку, потом у вас будет два сына и еще одна дочка. Потом задумался и говорит: нет, второй дочери уже не будет. Так и сказал. И у нас действительно родились первая девочка, второй мальчик, третий опять мальчик. И когда жена ждала уже четвертого ребенка, я радовался тому, что слова отца Гавриила не сбылись, и мы будем по-прежнему счастливой семьей. Но случился выкидыш, и спустя ровно двенадцать лет мы развелись. Его пророческая и молитвенная сила была необыкновенной. Старец Гавриил предсказывал и глобальные потрясения, которые ожидали страну в 90-е годы. Звонил в колокол, проповедовал на митингах, призывал к покаянию и кричал на площадях, что видит Грузию в крови. Люди верили ему. Он мог зайти в церковь и там рыдать и остановить молитву, остановить литургию. Он говорил: "Надо рыдать, все на колени!" И все слушали его. Какая-то сила была у него особенная. Однажды я спросила: батюшка, обычно старцы несут какой-то особенный крест. Какой крест вы несете?. Он ответил – мой крест это вся Грузия и половина России. Но каждая его проповедь все же была о главном – о том, что в последние времена людей спасет любовь. Представим что мы находимся в лесу зимой и вдалеке мы видим огонь. Для того чтобы согреться надо приблизиться к огню. Так и любовь. Надо приблизиться к Богу. И когда мы приближаемся к Богу, мы согреваемся и наполняемся любовью. Дух в нем был Святой. Этот Дух, знаете, как чувстовался! В его разговоре, вот сейчас я говорю и ничего вы от меня не чувствуете, но когда он говорил, это было живое слово - огненное слово выходило из его уст. И когда я заходила в его келию и он разговаривал со мною, я все время вставала, потому я чувствовала, что это Святой Дух, вот, здесь. Я не могла сидеть. Понимаете? Последним днем земной жизни старца стало 2-е ноября 1995-го года. По его завещанию, тело завернули в циновку и опустили в могилу. Старец Гавриил обрел покой в монастыре Самтавро - там, где подвизалась святая Нина, просветительница Грузии. За преданность и за веру батюшке Господь даровал и после смерти нести службу – его могила и лампада получили божественные свойства: они излечивают людей от таких болезней, перед которыми медицина бессильна. Вано Циликишвили попал в больницу в 2003-м году. Фиброз печени и гепатит С врачи признали неизлечимыми. В европейских клиниках подтвердили приговор. На моих анализах... с Германии пришли с Берлина, анализы, с Англии... Вот один такой (врач) был: "Оставьте его в покое! Пускай доживает пару дней!" Через неделю уже на морфин перевели, боли такие, что невозможно больше! Вспоминая самые страшные дни своей жизни, Вано волнуется и переходит на грузинский. Меня выписали домой умирать. И мои родные решили свозить меня на могилу отца Гавриила. От ворот монастыря Самтавро до могилы я шел, неверное, полчаса, еле ноги волочил. Матушка достала пробирку с нетленной кровью старца Гавриила и перекрестила меня ей, приложила ее к разным частям тела. И тут у меня по рукам и ногам побежали мурашки – я подумал, все, это конец! Но через пять минут я уже без посторонней помощи выходил из монастыря! А через десять дней снова сдал анализы. Врачи просто отказывались верить в такие результаты! Вот, я храню до сих пор эти бумажки – вот мои анализы безнадежного больного, и вот – абсолютно нормальные цифры, с тех пор они только улучшаются! Отец Гавриил сотворил со мной настоящее чудо, хотя я даже не знал его при жизни. Возможно, история Вано войдет в новый сборник рассказов верующих о подвижнической жизни старца Гавриила, и о той помощи, которую он оказывает людям до сих пор. Таких свидетельств и в Грузии, и за ее пределами накопилось уже очень много – и 20-го декабря 2012 года Синод Грузинской Православной Церкви причислил архимандрита Гавриила Ургебадзе к лику святых. Так что, вся удивительная биография старца - со спасением выброшенных икон и строительством храма из хлама, с сожжением портрета Ленина и проповедями на площадях, – теперь станет неповторимым житием тбилисского юродивого.Вахтанга Горгасала , отправился в Персию искать поддержки у шаха Пероза . Ради союза с шахом Варскен заключил новый брак с его дочерью, отрёкся от христианства, принял зороастризм и пообещал обратить в новую веру первую жену и детей.
По возвращении Варскен узнал, что Шушаник, узнавшая о решении мужа от гонцов, уже три дня не выходит из кельи, непрестанно молясь о спасении душ своих детей. Разгневанный правитель сначала уговорами, а затем силой пытался заставить её вернуться во дворец; Шушаник согласилась выйти из кельи, поддавшись на уговоры родственников и не желая устраивать кровопролития. Через два дня Варскен устроил пир, на котором с помощью родственников пытался убедить её отречься от новой веры, но не добившись желаемого, жестоко избил жену, заковал в кандалы и заточил в одной из комнат дворца. О заключённой заботились священники, тайно принося ей воду и пищу.
Во время Великого поста , когда Варскен отправился в поход против гуннов , Шушаник была освобождена из заточения и поселилась в келье подле церкви в полной темноте. Вернувшись с войны и узнав о её приверженности христианству, муж протащил Шушаник волоком по специально набросанным колючкам от церкви до дворца и подверг жесточайшим истязаниям. Так и не сумев добиться от неё отречения, Варскен приказал навечно заточить её в темницу.
За шесть лет пребывания в темнице Шушаника, измождённая пытками, кандалами, поклонами и стоянием на ногах, стала, по выражению агиографа, «духовной цевницей ». К ней приходили со всего Картли, и каждый по молитвам святой получал просимое; Яков Цуртавели упоминает многочисленные чудеса, совершённые Шушаник ещё при жизни. На седьмой год заключения Шушаник тяжело заболела и преставилась в день святых Косьмы и Дамиана (17 октября). Мощи мученицы с большими почестями были вынесены из крепости и похоронены возле церкви (по легенде - в храме Метехи). Относительно точной даты мученичества святой единого мнения нет; 475 год реконструируется по косвенным сведениям.
Написанное Яковом Цуртавели житие царицы создано в период между 476-483 годами, так как в нём ничего не говорится о казни Варскена святым царем Вахтангом Горгасалом (483 год), что было бы логичным завершением истории святой. Оно известно в нескольких редакциях (8 пространных и одна краткая редакция жития датируются XVII-XIX веками) и в армянской версии (также несколько редакций).
Великомученица Шушаника, княгиня Ранская († 475), была дочерью известного армянского военачальника Вардана. Настоящее ее имя – Вардандухт, в честь отца, а ласкательное – Шушаника. С детских лет святая Шушаника отличалась богобоязненностью и благочестием.
Она вышла замуж за питиахша (правителя пограничных областей в Грузии) Варскена, который, изменив Христу, стал вероотступником. В восьмой год правления шаха Пероза Варскен отправился в Ктезифон, где была резиденция персидского шаха, и стал маздеистом (огнепоклонником), чтобы угодить шаху. Узнав об этом по возвращении мужа, святая Шушаника не пожелала продолжать супружеской жизни с отступником от Бога. Она оставила дворец и стала жить в небольшой келлии недалеко от дворцовой церкви. Духовник царицы Яков Цуртавели (впоследствии автор ее жития) повествует, что святая царица, узнав о намерении мужа прибегнуть к силе, исполнилась решимости твердо стоять в вере, несмотря ни на какие уговоры, угрозы и мучения. Отвергнув домогательства Варскена, она 8 января 469 года была подвергнута им избиению и закована в кандалы, а 14 апреля 469 года заключена в темницу крепости, где находилась шесть с половиной лет. "Шесть лет она пробыла в заключении и украсилась добродетелями: постом, бодрствованием, стоянием на ногах, неослабными поклонами и непрерывным чтением книг. Она сделалась духовной цевницей, освящающей и украшающей темницу". К темнице приходило много страждущих, "при этом каждый, по молитвам блаженной Шушаники, получал от человеколюбивого Бога то, в чем он нуждался: бездетные – детей, больные – исцеление, слепые – прозрение". Тем временем Варскен обратил в огнепоклонство детей святой Шушаники, которые переставали навещать заключенную мать. На седьмом году заточения у святой Шушаники открылись на ногах и теле язвы. Джоджик, брат питиахша Варскена, узнав, что блаженная Шушаника приближается к смерти, проник в темницу вместе со своей женой и детьми и просил у святой Шушаники: "Прости нам вину нашу и благослови нас". Святая Шушаника простила и благословила, сказав: "Вся здешняя жизнь мимолетна и непостоянна, как цветок полевой; кто посеял, тот и пожал; кто расточил для нищих, тот собрал; кто пожертвует собой, тот обретет..."
Накануне блаженной кончины святой мученицы ее навестили в темнице католикос-архиепископ Грузии Самуил I (474-502), епископ Иоанн и духовник мученицы Яков Цуртавели (в течение всех шести лет он постоянно навещал и утешал заключенную). Придворный епископ Афоц (Фотий) причастил святую Шушанику. Ее последними словами были: "Благословен Господь Бог мой, ибо с миром и легла и заснула". Кончина блаженной мученицы наступила 17 октября, в праздник мучеников бессребреников Космы и Дамиана, и именно в этот день древняя Церковь праздновала ее память.
Мощи святой мученицы Шушаники покоились вначале в храме города Цортага. Цортагский храм через некоторое время перешел в ведение армянского епископа-монофизита, и католикос-архиепископ Грузии Самуил IV (582–591) перенес святые мощи Шушаники в город Тбилиси, где они были положены в 586 году в приделе Метехской церкви, с южной стороны алтаря. Вероятно, в связи с этим память святой Шушаники была перенесена с 17 октября на 28 августа.
Мученический подвиг женщины
Житие святой мученицы Шушаники (V в.) было составлено ее духовником, священником Иаковом. Эта книга, написанная простым и безыскусным языком, представляет собой рассказ очевидца, который находился рядом со своей духовной дочерью и укреплял её в подвиге исповедничества. Житие святой Шушаники обладает огромной внутренней силой; читатель как бы видит перед собой величие души мученицы-царицы, которая предпочла Христа земному царству и самой жизни. Её супруг Варскен – правитель Рани, поехав по государственным делам в столицу Ирана, отрекся от Христа и перешел в маздеизм – огнепоклонство; он обещал шаху по возвращении на родину обратить свою семью и народ в персидскую веру. Святая Шушаник перед угрозами пыток и лицом смерти отказалась принять маздеизм и всенародно исповедовала христианство, когда из-за страха молчали те, кто должен был обличить правителя в отступничестве. Её подвиг был похож на подвиг тех древних мучениц, которые пострадали от своих родных.
Святую Варвару казнил родной отец, святую Феклу предала суду ее мать, а палачом святой Шушаники стал ее супруг. В житии описывается мучение святой Шушаники, избиение и пытки, которым подвергал ее в течение семи лет бывший муж за то, что она отказалась стать отступницей, как он. Но, может быть, самым трагичным в житии Шушаники было предательство и трусость близких ей людей, которые больше думали о своем земном благополучии. Только духовник и епископ тайно навещали царицу, и старались облегчить ее страдания. Она жила в маленькой комнатке дворца, как в темнице, закованная в цепи. Ее муж вспоминал о ней только для того, чтобы подвергнуть её новым истязаниям.
Среди сонма христианских мучеников мы видим женщин и детей, которых укрепила благодать и сделала бесстрашными воинами Христа. Мученичество – это безгласная проповедь о Христе. Подвиг святой Шушаники явился примером не только для ее современников, но и для многих поколений. Мир со своей обольстительной красотой, воспоминания о царской власти, уговоры и слезы родных, истязания и пытки не смогли сломить веру и волю Шушаник. Темница, где она была заточена, стала для нее преддверием рая, потому что рядом с ней был Христос, и сердце узницы озарял свет благодати.
А сколько теперь среди нас неизвестных миру исповедниц и мучениц за Христа, которые совершили свой подвиг, даже не считая его подвигом. Это те женщины-христианки, которые не согласились на детоубийство и выдержали тяжелые испытания со стороны самых близких для себя людей. Они обрекли себя на страдания, чтобы сохранить жизнь своему ребенку.
Когда мы читаем жития древних мучениц, то видим похожую картину. Сначала их вкрадчиво уговаривали отречься от Христа, обещая блага этого мира, затем ласки сменялись угрозами, пытками и оканчивались казнью. Душа мученицы похожа на каменный утес среди моря, который не могут сдвинуть с места волны. Море кажется то тихим и ласковым, а волны нежными объятиями; то море меняет свой нрав и, как рассвирепевший зверь, бросается на скалы, волны вздымаются выше утеса, но, ударившись о камень, откатываются назад. Женщину, будущую мать, стараются убедить, какой опасности подвергнется она во время родов, как трудно будет воспитывать ребенка. Ей говорят, что рождение ребенка лишит ее возможности принимать гостей и посещать друзей, ездить на дачу и т.д., что плата за роды станет тяжелым бременем для семьи, что новорожденный ребенок отнимет у других детей ее любовь и внимание. Если эти уговоры не помогают, то ей предлагают исследовать плод при помощи современной аппаратуры, надеясь затем убедить ее, что плод болен и ребенок не будет полноценным, и поэтому лучше для самого ребенка не родить его на свет калекой, а вовремя сделать аборт. К женщине начинают проявлять особое внимание, нежность и ласку, но все заканчивается тем, что у нее выпрашивают, как бы вымогают, согласие на детоубийство. Так древних мучениц вкрадчиво и ласково просили принести жертву идолам.
В семье женщины происходит подобный сценарий. Будущей матери говорят: теперь сделай аборт, а в следующий раз, когда положение улучшится, можешь родить хоть несколько детей. Так некоторые языческие судьи говорили христианам: «Сначала поклонись нашим кумирам, а потом, если хочешь, молись Христу». Если женщина не соглашается, то ее родные переходят к угрозам. Муж кричит, что он не может кормить столько ртов, что детский плач будет мешать ему работать и отдыхать, а если жена станет упорствовать, то он оставит семью, и пусть она сама с ребенком на руках зарабатывает деньги на пропитание. Мать, которая всегда брала сторону дочери и интриговала против зятя, теперь вместо того, чтобы поддержать ее, говорит, что она виновата в том, что разрушает семью, а если муж выгонит ее, то она не примет дочь назад в свой дом. Золовка шепчет мужу: «А ты уверен, что этот ребенок от тебя? Может быть, это плод ее тайных свиданий, и она хочет родить ребенка, чтобы видеть в нем лицо своего дружка». К этому хору примешивается голос свекрови, которая убеждает своего сына, что если бы невестка любила его, то вошла бы в его положение и сделала бы аборт. Эта травля часто продолжается неделями и даже месяцами. В древности существовала пытка громкими монотонными звуками. Человек вначале лишался сна, затем сходил с ума, а если пытка продолжалась, то наступала смерть. А здесь уговоры и угрозы превращаются в пытку, иногда они переходят в физическую расправу – муж избивает свою жену. Я знаю случаи, когда мужчина, пользуясь своей безнаказанностью, бил беременную жену ногами в живот, чтобы произошел выкидыш, но я говорю не об этих зверствах, которые все-таки не так уж часты, а о скрытых истязаниях. Женщина чувствует себя оставленной всеми и словно окруженной стаей волков, которые готовы броситься и разорвать ее на части. Она видит себя как бы вдовой при муже и сиротой при живых родителях. С ней вступает в борьбу демоническая темная сила, которая давит на нее унынием, тоской и томительными страхами, пытаясь довести ее до отчаяния. Я помню картину под названием «Оставленная». Там изображен глубокий овраг, сверху поросший лесом. На дне оврага стоит женщина, которую бросили сюда и оставили одну. Солнце заходит за горизонт. Его лучи еще пробиваются сквозь чащу деревьев, но скоро они погаснут, и настанет ночь. Женщина стоит в этой каменной западне, не зная, куда идти, вокруг нет ни души. В ее глазах застыл ужас. Она должна погибнуть с голода или звери растерзают ее; помощи ждать неоткуда. Но у христианки есть защита – это Промысл Божий, есть сила сопротивляться демонам и людям – это Божия благодать, есть утешение – Церковь, есть источник сил – молитва и надежда. Для такой женщины родить ребенка, несмотря на испытания со стороны самых близких людей, которые становятся в это время бесконечно далекими – подвиг, подобный исповедничеству Христа в нашем бездуховном мире. Мучениц пытали всенародно, а этот подвиг совершается за стенами домов. Он неведом для мира, да и мир редко воспринимает его как подвиг.
Мы писали о женщине-христианке, но наши слова касаются также женщин и других религий. Если они поступят по закону своей совести и голосу материнства, то и это угодно Богу.
Нередко бывает, что ребенок, сохраненный матерью, впоследствии становится любимцем всей семьи – тех, кто раньше требовали его убийства, и они благодарны женщине, за то, что она не послушала их и не совершила неисправимого. Награда за такой подвиг здесь, на земле, духовная радость, покой совести, а в будущем – великая милость Божия. Может быть, мир существует потому, что среди нас находятся тайные угодники Божии, они живут рядом с нами, но мы не видим их.
архим. Рафаил (Карелин)
Из книги: "Как вернуть в семью потерянную радость?"
Шушаника (Вардандухт) Ранская
(+ ), княгиня, великомученица
Шушаника была дочерью известного армянского военачальника Вардана . Настоящее ее имя - Вардандухт , в честь отца, а ласкательное - Шушаника. С детских лет святая Шушаника отличалась богобоязненностью и благочестием.
Она вышла замуж за питиахша (правителя пограничных областей в Грузии) Варскена, который, изменив Христу, стал вероотступником. В восьмой год правления шаха Пероза Варскен отправился в Ктезифон , где была резиденция персидского шаха, и стал маздеистом (огнепоклонником), чтобы угодить шаху.
Узнав об этом по возвращении мужа, святая Шушаника не пожелала продолжать супружеской жизни с отступником от Бога. Она оставила дворец и стала жить в небольшой келлии, недалеко от дворцовой церкви. Духовник царицы Яков Цуртавели (впоследствии автор ее жития) повествует, что святая царица, узнав о намерении мужа прибегнуть к силе, исполнилась решимости твердо стоять в вере, несмотря ни на какие уговоры, угрозы и мучения.
Отвергнув домогательства Варскена, она 8 января года была подвергнута им избиению и закована в кандалы, а 14 апреля 469 года заключена в темницу крепости, где находилась шесть с половиной лет. "Шесть лет она пробыла в заключении и украсилась добродетелями: постом, бодрствованием, стоянием на ногах, неослабными поклонами и непрерывным чтением книг. Она сделалась духовной цевницей, освящающей и украшающей темницу". К темнице приходило много страждущих, "при этом каждый, по молитвам блаженной Шушаники, получал от человеколюбивого Бога то, в чем он нуждался: бездетные - детей, больные - исцеление, слепые - прозрение".
Тем временем Варскен обратил в огнепоклонство детей святой Шушаники, которые переставали навещать заключенную мать. На седьмом году заточения у святой Шушаники открылись на ногах и теле язвы. Джоджик, брат питиахша Варскена, узнав, что блаженная Шушаника приближается к смерти, проник в темницу вместе со своей женой и детьми и просил у святой Шушаники: "Прости нам вину нашу и благослови нас". Святая Шушаника простила и благословила, сказав: "Вся здешняя жизнь мимолетна и непостоянна, как цветок полевой; кто посеял, тот и пожал; кто расточил для нищих, тот собрал; кто пожертвует собой, тот обретет...".
Накануне блаженной кончины святой мученицы ее навестили в темнице католикос-архиепископ Мцхетский Самуил I , епископ Иоанн и духовник мученицы Яков Цуртавели (в течение всех шести лет он постоянно навещал и утешал заключенную). Придворный епископ Афоц (Фотий) причастил святую Шушанику. Ее последними словами были: "Благословен Господь Бог мой, ибо с миром и легла и заснула". Кончина блаженной мученицы наступила 17 октября , в праздник мучеников бессребреников Космы и Дамиана, и именно в этот день древняя Церковь праздновала ее память.
Мощи святой мученицы Шушаники покоились вначале в храме города
Загрузка...